Читать книгу "Обретение дома  - Сергей Садов"

– Не сомневайтесь, ваша светлость, ни один гонец не проскользнет.

Армия под командованием Конрона с пехотой, посаженной на новые телеги, как раз в этот момент пересекла границу герцогства и форсированным маршем двинулась в сторону Родердона. Гонцы с этой вестью катастрофически запаздывали, и эту новость герцог Вертонский получил только через два дня, когда как-либо реагировать было уже поздно. К сожалению, совсем обогнать армию мятежников не получилось, слишком уж большая фора была у герцога Нинсельского. По всему выходило, что Конрон успеет к столице спустя всего лишь несколько часов после него, что совершенно недостаточно для укрепления позиции в столице и наведения порядка. Обороняться в охваченном бунтом городе бессмысленно и крайне опасно. Собранный военный совет пребывал в самом безрадостном настроении.

Конрон, как загнанная лошадь, метался по всей палатке и искал выход, поймав себя на мысли, что размышляет, как бы в подобной ситуации поступил Вольдемар. Покосился на командиров пехотных полков Вольдемара. Те сосредоточенно о чем-то спорили, склонившись над картой, Джером сидел чуть в сторонке, нервно покусывая губы, для него успех или провал значили гораздо больше, чем для прочих.

– А что мы все зациклились на столице? – вдруг поднял он голову. – Наша главная цель – мятежники. Если мы разобьем армию Нинсельского, то у мятежников не останется военной силы.

Все ошарашенно повернулись к нему.

– Разобьем? – Конрон удивленно посмотрел на Джерома. – Их втрое больше нас!

– И что? – Джером вдруг почувствовал необыкновенное воодушевление. – Они нас не ждут – раз, наша пехота намного сильнее их – два, мы будем диктовать, где и когда сражаться, – три. Вспомните, что говорил Вольдемар: удивил – победил!

Теперь все в палатке смотрели на Конрона, а он пытался понять, насколько этот безумный план реален. Не познакомься он в свое время с Вольдемаром, даже слушать это безумство не стал бы, но сейчас… Он посмотрел на пехотных командиров.

– Вы отвечаете за своих людей?

Те переглянулись.

– Мы сделаем все, как положено!

– Хорошо! – решился Конрон. – Высылаем разведчиков, мы должны точно знать, где враг, потом сделаем так…

…Когда латники Конрона атаковали походную колонну мятежников, герцог Нинсельский решил, что они сошли с ума. Однако те неожиданно легко раскидали охранение и врубились в основную колонну, посеяв там панику. Мятежники уже находились на расстоянии нескольких километров от столицы и надеялись, что их марш закончен, поэтому к такому нападению не были готовы совершенно, и с охранением у них дело обстояло так себе, ведь теоретически они шли по дружеской земле. Да и солдаты готовились сражаться с плохо вооруженной чернью, но никак не с рыцарской конницей.

Пока сумели организовать отпор, навести порядок, прошло несколько часов, снова двинулись в дорогу, проклиная налетчиков… и уперлись в оборонительную линию войск герцога Торендского – саперы за выигранное время сумели совершить настоящий подвиг. Каждую складку местности они сумели использовать с толком, прикрыли «ежами» наиболее опасные направления, вывели стрелометы и спрингалды.

Если бы герцог Нинсельский был более сдержанным человеком… Но его просто вывела из себя эта задержка, тем более что он видел в первых рядах противника выстроенную пехоту, из трусости спрятавшуюся за какие-то жалкие деревяшки. Герцог не знал боевых качеств новой пехоты Вольдемара, а просветить его было некому.

Конрон решился на такой план как раз потому, что знал и верил, но даже он все равно иногда тревожился. Если пехота не выдержит и побежит… С другой стороны, это был единственный шанс заставить врага атаковать. На выстроившихся в обороне рыцарей Нинсельский может и не пойти с ходу, а любая потеря времени недопустима, кто знает, в чью пользу играет время. А пехота… пехоту, по местным понятиям, разгонит любой рыцарь с оруженосцем.

Конница мятежников стронулась с места и, набирая скорость, рванулась в сторону замерших пехотинцев. Конрон, наблюдавший за атакой с холма, сжал кулаки. Сейчас он с удовольствием находился бы в первых рядах, но раз принял план, предложенный офицерами генштаба, как говорили они о себе, то вынужден был стоять и смотреть. Вообще, тут, по его мнению, все были ненормальными. И действовали ненормально. Вместо решения командующего какой-то генштаб, который представил сильные и слабые стороны противостоящих войск и предложил план. Конрон так растерялся, что даже не спорил, хотя и своей волей внес некоторые уточнения. Сейчас он смотрел, понимая, что его вмешательства не требуется – каждому офицеру разъяснили его роль.

Конный клин ожидаемо завяз в «ежах» под беспощадным огнем арбалетов и луков. Вот ударили с фланга спрингалды, которые враг не заметил или высокомерно проигнорировал. В центре началась мешанина, но рыцари, лучше подготовленные, напирали, заставляя пехоту пятиться, более укрепленные фланги оставались на месте, но центр медленно продавливался, оборонительная линия прогибалась. Конрон нервно дернул головой. Если она сейчас поддастся…

Видимо, так думал и вражеский командир, отправив в бой еще несколько резервных отрядов. Впрочем, резервы подошли и к обороняющимся, но ситуацию это ничуть не изменило, однако пехота держалась, и это, похоже, выводило вражеского командующего из себя. Происходило невозможное: крестьяне успешно отбивались от рыцарей, создавая из своих копий непреодолимую преграду. Это заставило его совсем потерять голову, бросая в бой резерв за резервом.

Строй стал походить на подкову. Конрон вдруг оскалился, кажется, он понял, почему его офицеры настаивали на ослабленном центре, что он счел глупостью. Но как же они верили, что пехота устоит! Конрон оглянулся на своих людей, стоявших за холмом, выхватил воткнутое в землю копье и поднял над головой.

– Наше время! За мной! – Как в свое время отмечал князь, Конрон плохо годился в командующие армией, но бой он чувствовал превосходно, всегда знал, где слабое место врага, и великолепно чувствовал переломные моменты боя. Как сейчас…

Обогнув холм, латная конница с ходу врубилась во фланг подходивших вражеских подкреплений, опрокинула их и заставила поспешно отступать. За ними конница Конрона ворвалась в пехоту врага, которая до этого прикрывала фланги, и здесь случилось как раз то, что ожидал вражеский командующий от пехоты торендской – она развернулась и побежала. Мобилизация крестьян дала численность, но не дала армию. Сражались только отряды наемников, но только если их прямо атаковали. Профессиональные солдаты прекрасно видели, что бой проигран, и теперь пытались уйти с наименьшими потерями. Если их не трогали, то и они старались не привлекать к себе лишнего внимания – отступали без боя. Вражеский тыл смели одной мощной атакой, которая оказалась настолько ошеломительной, что даже те, кто мог бы оказать помощь, не успевали. А когда разобрались в ситуации – было поздно.

Тут пришли в движение и фланги торендской армии, до этого стоявшие неподвижно. Пехота в обороне против рыцарей… Ладно, чудеса случаются, но та же пехота, атакующая рыцарей, – это уже за гранью. Вот только рыцари были втянуты в бой с центром и основательно в нем увязли. Теперь на небольшом пятачке они оказались беспомощными под ударами длинных копий. Приходилось спешиваться, вступать в бой… и умирать под арбалетным обстрелом. А тут еще часть конницы Конрона развернулась и ударила им в тыл…